Макс

[Тёмный менестрель]

Леди сказала, что "конечно можно"... Вот, продолжаю заваливать своим креативом...

 

МАКС

 

Я осторожно перелистываю страницы какой-то очень старой книги. Это я – говорю я сам себе и не верю. Это. Я сильный человек - учу я сам себя. Я слабый человек - говорит моё сознание. Моё умирающее сознание. Я умираю. Я отживаю свой срок на земле. Я не хочу умирать, но, о господи, кто спрашивает моё мнение! Да и кому оно нужно собственно, раз оно не нужно даже мне. Я сознательно убил себя. Я сам убил себя. Я совершил над собой акт возмездия. Сам совершил... Хотя надо было просто отдаться толпе. Тогда бы я, может, стал бы мучеником в глазах многих... в мертвых глазах самого себя... я может и в глазах бога. Если, конечно, он существует. Так или иначе, через несколько часов я это узнаю. Разгадаю главную тайну человечества.

Я агрессивно бью пальцами по клавиатуре. Всё равно я больше никогда её не увижу, значит, сейчас почувствую её целиком, до боли в руках. Боль я тоже больше никогда не хочу испытывать. Слышите! Никогда! Никогда! Я смеюсь. Я просто откидываю голову на спинку кресла и смеюсь. Почему? Над собой! Смех лёгкий, он будто сыпется из моего рта. Я радуюсь собственному смеху, как радовался первому снегу сегодня утром. Первому и последнему снегу сегодня. Первому и последнему снегу всегда.

Что меня всегда интересовало - так останется ли мир после моей смерти, не умрёт ли он вместе со мной? Каким бы гадом я не был, я не хочу забирать мир с собой в могилу. Я хочу тишины, только тишины. Я хочу услышать, как поёт вселенная. Как вселенная вливает себя мне в сознание тягучей песней.

А вообще я хочу отдохнуть. Просто отдохнуть от всей этой гадости. Я птица. С детства чувствую себя птицей. У меня длинные черные крылья. Я лечу над миром. Я совсем один. Для меня жизнь – это долгий полёт до умирания. В моём случае он слишком затянулся. Я должен был умереть ещё очень давно. Я должен был умереть, ещё не ступив на эту землю.

А вместо этого я убивал. Я убивал, чтобы заглушить боль. Я убивал, чтобы потушить собственное пылающее сердце. Я убивал, убивал, убивал... А вот теперь я поставил точку. Я убил себя. Как странно звучит – «убил себя!» Но это уже не важно, в любом случае, это будет звучать ещё несколько часов, забавно звучать. Потом ничего.

Мне показалось, что это слишком легко - уйти и не понести наказания. Но я не верю в бога, я не верю в возмездие, я верю только в песни вселенной. Я верю, что, наконец, я останусь один.

Почему всё так? Потому, что я убил её. Потому, что я убил мою любовь.

Моя любовь! Как высокопарно! Собственно, она такой и была. Высокопарной... мне нравится выражение... Она была серой мышкой с душой львицы. Она любила себя ни за что, просто так. Она любила только себя. Она нигде не работала. Жила у родителей. У неё не было ничего кроме меня. У неё был я, а она не захотела меня полюбить. Она вообще ничего не хотела. Иногда мне казалось, что она живёт по ошибке. Действительно – зачем? Она не приносила никакой пользы, она ничего не давала и не брала. Никчемность.

Но она нужна была мне. Это был её шанс. Я хотел отдаться ей целиком. Я хотел, чтобы она начала жить. Она искала смысл жизни, и она нашла его в любви... но в любви к себе, а не ко мне. Да и любовь её была странной. Она любила себя, но ничего не делала во имя любви. Она просто жила. Проживала свой отрезок времени от рождения и до смерти. А я её любил... Боже, как я её любил...

Я опять обращаюсь к богу, забывая, что я уже обращался к нему и не раз. Я просил Бога зажечь искру любви ко мне в этом странном создании. Но бог молчал. Почему? Я не знаю. А я любил. Я любил её.

Но я не она! Я не мог жить, любя её и ничего не делая, не стремясь к ней, не живя с ней, не ценя каждый её вздох...

Я хотел... Я просто хотел всегда быть с ней... разве этого так много? Разве я так много просил у вселенной?

Видимо, много. Я убивал. Убивал, убивал, убивал, крал жизни, получал деньги... или не получал, но знал, что завтра всё забуду. Что завтра будет новый день, что я подумаю обо всём завтра, завтра, завтра... совсем как в том фильме. И наступал новый день, наступала новая жизнь...

Я был профессионалом, мои услуги стоили баснословных денег, но недостатка в заказчиках я никогда не испытывал. Более того, иногда я был в дефиците. Я всё делал правильно. Я всё делал верно. Я никогда не допускал ошибок. Я и сейчас не допустил ошибки. Раньше от моих предполагаемых промахов зависела моя жизнь, жизнь заказчика и заказанного. Собственно, от моего промаха и сейчас зависит моя жизнь. Но я всё сделал, как положено. Я знаю смерть слишком хорошо, чтобы она прошла мимо меня. Я не промахнусь. Да и она не промахнётся.

Я убил свою любовь! Я убил её и сейчас убиваю её же в своём сердце. Я не знаю, будет ли конец этому? Или вселенная будет петь свои песни о моей любви? Я не хочу этого! Не хочу, не хочу, боже, дайте мне кто-нибудь успокоится, я не хочу больше боли, боли мне и так хватило на всю жизнь. Я знал, что я не проживу слишком долго... я знал, знал, знал, я не хочу, буквы расплываются, монитор я н е вижу, я не вижу вижу, вижу ,вижы. что происходит т пожалуйста..только не..за

 

Темнота. Абсолютная темнота. Ничего нет, никого нет, ни единого звука нет в этой темноте. И вдруг чьё-то дыхание, тяжелое, будто кто-то дышит через песок.

Вдруг свет фонаря, шорох... Свет бьёт прямо в лицо лежащему мужчине.

Он открывает глаза.

- Привет, - говорит человек с фонарём.

Мужчина со стоном поднимается, вглядывается в лицо склонившегося над ним человека. Думает напряженно, пытается что-то сказать, но рот отказывается открываться, язык отказывается шевелиться. Мужчина делает чудовищное усилие и произносит:

- Кто вы?

Человек с фонарём смеётся.

- Да ладно тебе, я ж не злопамятный. Игорь я. Ты убил меня первым, помнишь? Чертовски неловко, надо сказать, но что там – ты был совсем мальчишка!

Мужчин смотрит на него без удивления. Он слишком устал, чтобы удивляться чему-либо. Он хочет спать, хотя умер, уснув.

- Почему я тут? Почему мы тут?

- Спроси чего полегче, парень. Мы все хотели бы это знать. Но мы не знаем. А тогда чего париться по этому поводу! Пойдём, что ли.

Человек с фонарём, не дожидаясь ответа от мужчины, берёт его за руку и ведёт через лес.

- Ты как? В порядке? Как себя чувствуешь? Так как тебя зовут?

- Нормально... Я Максим...

- Хорош, Макс. И что ты будешь делать дальше?

- В смысле?

- Ну... хм, не мне говорить тебе, что твоя профессия тут не востребована. А деньги нужны. Может ты продавцом ко мне в магазин?

- А я справлюсь?

- О чем речь, с людьми ты работать умеешь, с кассой?

- Нет. Ни разу не приходилось.

- Ну не беда, Иринка тебя научит. Ира старший продавец. У меня не супермаркет, а так, небольшой магазинчик 24 часа. По рукам?

- Хорошо.

- Ещё лучше. Ночевать тебя к себе возьму, по поводу квартиры решим завтра, у тебя такой вид, будто неделю не спал, сегодня отдыхать будешь. Голодный?

- Немного.

- Ну жена тебя накормит. Уложу в комнате дочери, она сегодня загуляла в клубе, ночевать к парню своему поедет.

- У тебя есть дети?

- Двое. Маринка и Шурик. Он то уже совсем большой парень, скоро женится. Но вот невеста его мне не по душе, ой как не по душе... Не нашего поля ягода, так сказать. Хотя черт его знает, может я, старый дурак, и ошибаюсь, дальше своего носа не вижу.

- Да все родители так.

- Верно. У тебя то детей не было?

- Нет.

- Ну не беда, парень молодой, заведешь ещё. А вот и мой дом, моя крепость. Заходи. Код, кстати, запоминай – восемнадцать двенадцать.

Двое мужчин поднимаются на четвёртый этаж. Деревянная лакированная дверь, резиновый коврик перед ней. Игорь открывает замок и они заходят.

- Ты только того... тише, а то Катюха проснётся, шум поднимет. Тапки... размер какой?

Макс снимает запылённую куртку, проходит за хозяином.

- Ванна, туалет, там кухня, есть сейчас будешь?

- Спасибо, ты знаешь, спать хочу до одури.

- Ну тогда вон туда, пошли. Только я тебя умоляю, ничего из Машкиных шмоток не урони, у неё тут всё расставлено, разложено... Всё, давай спать, утром я рано на работу, ты не вставай, жена весь день дома – не стесняйся, всё что надо – это к ней. Готовит отлично.

- Твою жену зовут Катя?

- Да. Золотая женщина. Женаты уже добрых двадцать с чем-то лет, а всё влюблён как мальчишка. Она тоже. Сам себе завидую, семья крепкая и любящая – это же главное в жизни! Работаем тоже вместе, она бухгалтер. Ну да завтра познакомишься, сейчас спи.

Макс раздевается и буквально проваливается в сон. Мысли, вопросы – по старой привычке он всё оставляет на завтра.

Он просыпается на следующий день от громкого шума из кухни – кто-то что-то готовит. Он быстро одевается, идет в ванну. Он смотрит на себя в зеркало. Ничего не изменилось. Хотя... Он будто стал моложе. Точно! Лет десять точно скинул. Все вопросы на потом. Он хочет есть.

- Доброе утро. Я Макс.

Женщина в жёлтом халате оборачивается. У неё приятное круглое лицо и смеющиеся голубые глаза. Волосы ярко-рыжие и собраны в хвост. Вообще женщина излучает добродушие и будто светится вся тихим спокойным счастьем.

- Доброе, доброе! Я слышала, как Игорь привёл вас вчера, но в постели было так уютно и тепло, что я не захотела из неё вылезать!

Она протягивает руку Максу. Тот стоит, пораженный её, и смотрит, смотрит... вспоминая... как будто мог её забыть...

- Ты блины будешь? И яичница, а вот кофе закончилось, я тебе чаю налью. С бергамотом или зеленый?

- Зелёный... с бергамотом... к чему всё это?! Катя?

- Тшшш! – она поворачивается и, смеясь, зажимает ему рот.

-Давай-ка договоримся – никаких вопросов, никогда, хорошо? Тут этого не любят! Тебе яичницу глазунью?

- Да... как хочешь...

Катя наливает ему чай в кружку, успевает при этом же вылить яйца на сковороду... Макс долго, долго, долго смотрит на неё, а потом насыпает в чай сахар.

Размешивает. Пьёт.