У безумия причины нет, нет границ и нет цены, мир безумен миллионы лет...
И кто же мне подскажет, которую уже запись, который пост начинаю именно с этих слов.
Почему именно Книга снов? Ведь тема "Что снилось?" и, кстати, за моим авторством уже есть на форуме? Не знаю, может я и не права... но тот топик давно стал площадкой для замечательного флуда, доброкачественного же или злокачественного - решать не мне.
Поэтому в этой теме я предлагаю записывать самые яркие, самые необычайные и самые красивые сны. Чем красивее и поэтичнее описание - тем лучше. Будет у нас эдакая "Книга снов", своеобразное описание мира, который таится на границе меж светом и тьмой, сном и явью.
Согласны? Ну если да, то начинать мне. Прошу прощения за многочисленные лирические и иные отступления, такой уж у меня способ рассказывать о чем-либо.
Семь утра. Уснула я около часу или двух, проснулась в четыре от того, что болела лапа, а потом в пять часов, потому что приснился странный сон, который мне срочно захотелось записать.
Глупость, да, всегда держать рядом с постелью тетрадь для записи своих самых ярких и необычайных снов?
Ну. А мне так нравится.
Сны мне всегда снятся яркие и живые, никогда не была я знакома с феноменом черно-белых видений. Не понимала никогда и то, как во сне можно не слышать звуков, не чувствовать запахов - и что вообще за способ такой – ущипнуть себя во сне, дабы убедиться, что это сон или наоборот не сон! Во сне я испытываю всё чувства, в том числе и страшную боль, обжигающий холод от стали меча, сначала боль – потом спасительный холод, боль от падения. Если за моей спиной открываются два черных крыла, такое бывает редко – но всё же – я чувствую мышцы, фантомы мышц, которых у меня никогда не было...
А музыка из снов порою прекраснее любых земных напевов...
Но это так, просто рассуждение, растекание мыслью по древу...
А если рассказать о сне – то он был таким – переписываю я из маленькой тетрадки с нарисованной на обложке клубникой...
Мне приснился сон. Лето. Репино. Репино – это такой дачный поселок на карельском перешейке, у моих родителей там дача. Четвёртая. У моих родителей вообще такое хобби – коллекционировать дачи. Сначала брать участок в профсоюзе или где там оно было в советские времена, потом строить там дом, разводить огороды-сады, доводить оное дело до середины, а потом бросать и переходить к следующей даче. Это кажется странным, для меня это хобби обернулось весьма по-черному. Потому как когда есть у тебя друзья, с которыми ты с самого детства, а потом тебе вдруг говорят – всё, с этой дачей покончено, едем на следующую и та повторяется через некоторое время та же история... Одним словом – с тех пор я стараюсь не заводить друзей. Меньше расставаний. Но это так, лирика, классика жанра или как ещё назвать. Одним словом в Репино... просто красиво. Залив, сосновый лес. Я безумно люблю гулять и уходила в лес с самого утра, я мечтала и гуляла среди огромных деревьев. По-моему именно тогда, среди величественных сосен и зарослей папоротника я и стала язычницей. Потому как на берегу лесного ручья, разговаривая с журчащей водой, слыша в шелесте деревьев самые прекрасные на свете сказки нельзя остаться равнодушным. Нельзя не увидеть в каждой ветке, в каждом листе, в каждой травинке часть от единого целого, единого образа, бесконечно прекрасного и справедливого. Мир – лес, звери, птицы... Огромная мозаика, сложенная единожды. Я говорила с деревьями, с кустами, которые были то добрыми с нежными и мягкими листьями, то злыми с ветвями-лапами, которые так и норовили оцарапать. Я любила лес и он отвечал мне полной взаимностью – никогда в жизни я не заблудилась даже далеко-далеко от дома, более того, зачастую мне приходилось выводить из леса неудачных грибников. Лес охранял меня и от неизбежной усталости, которая всегда подкрадывалась незаметно и от змей, которые в Репино повсеместно.
Опять же отступление. Прошу прощения что отвлеклась от главного, просто нахлынули воспоминания. Так вот. Во сне я вернулась в Репино. Не одна. Вместе со мной был почему-то один мой друг, а может не он, а просто кто-то на него очень похожий. Он что-то говорил мне – но мне ничего не было нужно, душу, сердце переполняло какое-то неведомое, забытое стремление. Куда? Зачем? Я не знала поначалу, просто хотела чего-то манящего, таинственного. Я сказала ,что я пойду гулять. Сказала, что я ещё приду. Но я то знала, уже заранее каким то шестым, двадцать пятым чувством знала, что я больше никуда не приду. Есть такая сказка про дорогу «пойдешь не вернёшься». Во сне. Во сне всё так оно и было.
Я сказала, что я никогда не потеряюсь в лесу. Хотя бы потому что лес сосновый. Есть в нём и просеки и исхоженные тропинки.
И понимала я, всем сердцем понимала во сне, что раз вышла, раз решилась выйти на одну тропинку – то уже не вернусь. Не вернусь.
Я сказала, что пойду на ту самую полянку, где стреляли из петард или из чего ещё, где качели и солнце проглядывает из-за деревьев. А лето, вечер. Он сказал, ладно.
А в душе моей ярким неземным цветком начало загораться чувство такое, как очевидно было у Маргариты в тот самый вечер перед балом у Князя Тьмы. Я ждала я, просила, я умоляла об этой дороге всё свою жизнь, каждую секунду каждого дня я искала эту дорогу – и вот она передо мной. Воистину говорят что ожидание чего-то – прекраснее самой цели, но что может сравниться с первым шагом по собственной, твоей собственной тропинке!
И вот я уже иду по лесу, конечно он мне знаком с самого детства, я знаю тут каждое дерево и здороваюсь с хозяином леса. Но нет ответа. Нет ответа, лишь тревожная и восторженная тишина. Ещё шаг! Ещё лишь один шаг!
Я иду по довольно широкой тропинке и знаю, что слева таится что-то невероятное, именно то, чего я жажду больше всего в своей жизни. И я сворачиваю налево, иду, зелёные кусты, зелёная трава. Места то знакомые, я здесь была как-то. Тоже во сне. Я иду по тропинке и выхожу на болото, тоже родом из одного старого сна. Уже вечер. Болото и болотом то назвать сложно – кочки все строго прямоугольной формы, словно грядки. И среди них – ровная-ровная дорожка. Моя дорожка. Моя тропинка.
Ну надо же как бывает... Даже сейчас пишу – мурашки по телу прямо...
Я иду по дорожке, по тропинке, вроде ночь почти, вернее сумерки, страшновато должно быть, но нет, я понимаю, что я иду к своей цели, к своему свету и к своему миру, ощущение ни с чем не сравнимое. То, что можно назвать приятным на земле, наяву – ничто по сравнению с ощущением из сна, из многих снов. Это безумная смесь из восторга, скорого счастья, тревоги, страха, возбуждения, восхищения... Помните как в детстве на Новый Год ждали подарков? А когда понимали, что вот сейчас это получите? Быть может ощущение, давно забытое детское ощущение нетерпения, восторга, радости – может с этим сравниться... И снова немного отступлю – сколько же прекрасных, действительно прекрасных ощущений мы теряем! Я помню тот безумный восторг, когда мне написал незнакомый человек с одного сайта, впервые, для меня это было просто чем-то невообразимым. А когда я первый раз поехала в Москву, совсем одна к молодому человеку, которому впервые призналась в любви – эту ночь тоже сложно забыть! А переписываться всю ночь смс-ками тоже с кем-то, кого немножко любишь – переписываться впервые, ещё с трудом осваивая мобильный телефон! А первый выход на сцену! Первый раз в жизни читать по радио собственные стихи! Это же невероятный, безудержный восторг, который бывает только один раз и больше не повторяется никогда в жизни! Это наверное и есть то ощущение легкого, легкокрылого счастья, которое касается тебя едва-едва – как бабочка, и тает в воздухе оставив на губах лёгкий вкус восторга. Неужели все это забывают со временем? Не хотелось бы... Очень не хотелось бы.
Но возвращаясь ко сну я скажу, что ничто из пережитого мною не может сравниться с тем чувством, которое я испытывала когда шла по этой самой болотной тропинке. Это было действительно невероятно. Я сделала шаг. Ещё шаг.
И вот болото осталось позади а передо мной открылась какая-то поляна, не очень большая, озарённая закатным солнцем. Запах свежескошенной травы и август – самый прекрасный месяц лета.
На поляне были ворота. Ворота стремительно закрывались прямо передо мной. Железные створки смыкались и я поняла, что мне не успеть. И ощущение безумное, страшное, дикое – я не успею! Я вернусь назад! По прекрасной дороге обратно! Нет! Нет! Нет!
И мне стало так страшно, что я решила не просыпаться а пройти свой путь дальше, пусть и рисуя его отчасти. Я взлетела к воротам. Над самими дверьми был небольшой зазор, я побоялась в него залезать, а вот слева как элемент декора были три квадратных отверстия, в которые без труда можно было проскользнуть. Я сама не понимая как оказалась по ту сторону ворот. А там была река. Гигантская, широкая, может – разлив или слияние двух рек. В детстве, опять же если вернуться туда на немного самым прекрасным зрелищем виденным мною было именно утренняя река. Я много где побывала, в тех местах, которые приняты считаться «мировым достоянием», одними из красивейших мест на планете. Но где бы я ни была, до сих пор самым прекрасным остается для меня одно раннее утро. Около шести часов, а может семь, природа обещает жаркий день, но пока просто тепло. Мы идём по лесу за грибами, рано-рано, чтобы уйти как можно дальше, от реки что неподалеку тянет прохладой. И мы выходим к реке, раздвигаем прибрежные кусты... И у меня дух захватывает от той красоты, которая открылась нашему взору. Это место – слияние двух рек, кажется, Кремянки и Оредежа, вода зеркально чистая, поднимается от неё лёгкий утренний туман. Вода впитала в себя всё небо. Ничего красивее этого я не видела больше никогда.
Да и не стоит.
Так вот. За воротами оказалась река, не такая красивая как описанная мною, просто широкая, невероятно широкая. По реке этой плыли какие-то военные корабли, не современные, даже вовсе неземные – массивные и, кажется из какого-то дерева. Я пролетела над ними, свернула ещё раз налево по реке и вдруг оказалась в каком-то заброшенном, незнакомом мне городе. По улицам этого странного мирка лилась вода, холодная и кристально чистая. И я понимаю, что город этот иной земли, иного мира – но только не того мира, не моего дома, который я ищу так давно. Я хочу увидеть, кто же живёт в этом странном месте, но никого нет, и я прохожу сквозь стены, сквозь камень. И то ли сами стены, то ли чьи-то прекрасные голоса, быть может навечно ушедших отсюда людей говорят мне, что город этот заброшен, люди или иные существа ушли из него, оставив здесь лишь несколько жителей, имена которых мне незнакомы, но я могу называть их эльфами, хотя они, конечно, вовсе не эльфы. Существа эти живут вечно, и вечно живут здесь, но они потеряли величайший дар – дар продолжения рода и живут лишь сами для себя. Но и в этом не вся их беда – будь существа эти более разумными, они посвятили бы вечность самосовершенствованию и познанию, но они слишком глупы и невесомы, чтобы понимать это. Они просто живут, живут как мох, растущий на камнях. И я попадаю в какое-то помещение, тоже знакомое мне из какого-то сна, похоже чем-то то ли на бассейн, то ли на странную баню. И я вижу этих крохотных жителей, вижу не зрением, но каким-то странным ощущением их присутствия. Я чувствую свет, исходящий от их тел – синий, желтый, зелёный. А быть может – приходит мне в голову мысль – и они тоже мертвы давно, словно сгоревшие звёзды, свет от которых мы видим до сих пор.
Я спрашиваю их – а они не отвечают, никто не хочет или не может помочь мне – а помощь мне нужна, не просто так же я прошла по той дорожке на болоте. Я ищу свой мир, свой дом и свою битву. Но наконец одно существо синего цвета сжалилось надо мной. Оно говорит чтобы я подождала – она сама ничем не может мне помочь, только её бабушка знает где мой мир. А чтобы та помогла мне – я должна рассказать – какой же он – мой родной мир. Я сбивчиво начинаю рассказывать – там каменный город, огромные площади, вымощенные белым камнем, там янтарный свет, там ключи из закатного солнца, бьющие прямо из-под земли... И тут я понимаю, что про свой мир я, собственно, не могу рассказать больше ничего – потому что его образ обрывочен и неясен даже для меня самой.
И тут сон оборачивается каким-то беспорядком, обрывками, я оказываюсь вдруг в темноте, странное место, странное и очень тёмное. Тёмное – потому что ночь или поздний вечер. Сборище, толпа людей, которых я вроде знаю, а вроде и нет. Но общность свою с ними я ощущаю очень хорошо. И тут к толпе этой идёт какой-то мужчина, весь в черном. Не брутально черный цвет, просто одежда черного цвета. Человек этот довольно высокого роста, довольно крупного или даже полного телосложения, такой на медведя чем-то похожий, но как ни странно, от него не исходит ощущение зла, ощущение скорее, какой-то доброй власти. Его приветствуют, вроде как эта толпа собралась здесь п о случаю его прибытия. Он подходит ко мне, говорит что-то и дает мне три записки, свернутые в крохотные комочки. Я отхожу в сторону чтобы прочитать их и тут на меня просто-таки набрасывается какая-то женщина – она требует, чтобы я показала ей, что там написано. Я кое-как от неё отбиваюсь, говорю что это же дано мне. И тут я снова иду в тот лес, с которого всё, собственно, и началось. Я как-то волнуюсь - что же всё-таки там такого написано, да и кто этот человек – вроде знаю его, а кто – не могу понять. Я разворачиваю одну записку – а там написано «не то». Разворачиваю другую – там тоже написано «не то»,
А вот третью, самую большую и главную – я так и не прочитала – начал мне сниться другой сон, уже явно спаянный из кусков чего-то прочитанного и просмотренного.
Вот так. Дождь за окном...
