Смерть через клизму
Текст: Дина Годер. Фото: thewoostergroup.org.
http://www.gazeta.ru/files/962502/whaus.jpg
Спектакль знаменитой The Wooster Group оказался странным зрелищем, сочетающим хай-тек и клизмы.
Всякий знает, что в Америке театра нет (Бродвей, понятное дело, не считается). Театра, как мы его понимаем, – искусства высокого, изощренного и так далее. Есть театры протестные, шестидесятнические, вроде Ливинг-театра или «Хлеба и кукол», но это другой коленкор. Есть театры при университетах – для повышения культурного уровня студентов. Все остальное: собрались актеры вместе на три недели, срепетировали спектакль и ждут, что на первых двух представлениях их заметят агенты и позовут сниматься в сериалы. А там – хоть трава не расти. И вот, фестиваль «Территория» решил нам, наконец, показать, что театр в Соединенных Штатах все же бывает, причем совершенно оригинальный. И привез знаменитую The Wooster Group, созданную в Нью-Йорке в середине 70-х и с тех самых пор работающую на сплаве сценического искусства с высокотехнологичными визуальными.
Недаром каким-то боком «Вустер груп» связана с Флюксусом – движением художников и музыкантов, гнездящимся в том же Сохо.
«Вустер груп» родилась на Вустер стрит – улице, параллельной Бродвею, – в большом промышленном здании, которое так и назвали Performing Garage. За прошедшие тридцать лет спектаклей тут по нашим меркам выпустили немного – порядка двух десятков, включая танцевальные, плюс еще несколько фильмов. До сих пор режиссером здесь остается та же самая Элизабет ЛеКомпт, которая была и среди создателей «Вустер груп», а театр работает по классическому проектному принципу: труппа набирается для каждого спектакля заново. И, как говорят, имена актеров тут куда менее значимы, чем имена специалистов по свету, видео, саунд-дизайнеров и прочих мультимедиа художников.
А еще, для того, чтобы оценить сам факт нынешних гастролей, немаловажно знать, что гастролирует в Европе «Вустер груп» редко: везти через океан тонны техники – очень дорогое удовольствие.
http://www.gazeta.ru/files/962502/whaus1.jpg
В Москву «Вустер груп» привезла спектакль четырехлетней давности со странным названием «Тебе, Воланчик! (Федра)». Оказывается, «тебе, воланчик», – это перевод с французского выражения, которое используется при игре в бадминтон. А текст спектакля парадоксально соединяет куски из трагедии Еврипида с правилами игры в этот самый бадминтон. Действие мифа о Федре (царице, полюбившей своего пасынка Ипполита) разворачивается в спортивном зале. Вокруг сплошной хай-тек: огромные стеклянные панели, ездящие туда-сюда, лампы дневного света, плазменные экраны, мониторы и т.д. Ипполит со своим наставником Тераменом сидит в раздевалке на скамейке и их ноги заслонены экраном, на котором тоже их ноги. Молодые люди почесываются, теребят обувь, хлопают друг друга по коленкам, и совсем бы казалось, что экран работает, как прозрачное стекло, если бы не было ясно, что время от времени он подвирает: то задержит что-то, то поторопится, то синкопами пойдет. Потом через этот экран мы увидим много чего: и ноги, и торсы, и головы. А особенно смешным будет выглядеть фокус, когда Терамен приникнет к экрану, пытаясь подслушать разговор Федры с ее наперсницей Эноной, а ухо, прижатое к стеклу, у него вдруг начнет шевелиться и расти до небывалых размеров.
Так вот, действие – в спортивном зале. У помоста судья (она же Венера) руководит игрой, бегают, подавая воланчики, девочки-маркеры, Тезей с Тераменом в коротких юбочках играют, и каждый их жест сопровождается мощным электронным звуком.
Поймал воланчик – бац! Подбросил – пиу! Стукнул ракеткой – ба-бах! Отбил – бдынц! Воланчик упал – звон разбитого стекла.
Швырнул с досадой ракетку – страшный металлический грохот. Потом Ипполит, сняв юбку и оставшись только с тряпочкой, прикрывающей причинное место, спускается куда-то за помост и по звукам плещущей воды и всплывающей иногда голове, понимаем: плавает в бассейне.
http://www.gazeta.ru/files/962502/whaus2.jpg
Влюбленная и томная Федра тоже приходит в спортивный зал, но она даже приподнять ракетку не в силах и только гадает, обрывая перья у воланчика: любит-не любит. Почему эта бедная женщина такая заторможенная и ходит на полусогнутых, понятно становится не сразу. Но потом, когда служители ведут ее к роскошному хромированному колесному креслу с унитазным сиденьем и начинают пристраивать снизу шланг, делается ясно: царица измучена бесконечными клизмами. Видимо, худеет. Муж ее Тезей, вернувшись, тоже едва ноги волочит, и его все время сопровождают хорошенькие массажистки. Но это понятно: с войны человек вернулся.
Сказать, что действо это выглядит очень внятным и осмысленным нельзя. Зато забавно и эффектно.
Так в конце концов унитазы, которых на сцене целых три, и становятся в этой трагедии главными орудиями убийства. В один засунула голову и, видимо, захлебнулась с горя Энона. Сев на другой, приняла яд через задний проход влюбленная Федра. Третий остался свободным, вероятно, грозно символизируя берег моря, откуда выскочил огнедышащий бык, погубивший Ипполита. В общем, как говорит Д. А. Пригов, «все умерли». Но студенты, которых, как обычно, было полно на спектаклях «Территории», не особенно печалились. Выходя из зала, они, как мальчишки на выходе из кино, вспоминали эффекты: «Здорово! Как он: пиу – бджжж!» – «Не помню, я в этом месте заснул».
Газета.ру
