Далеко-далёко, говорит древняя скандинавская легенда, в голубых чертогах небесной страны Асгард обитал прекрасный юный бог Бальдр. Был он отважным и сильным, но однажды предсказательница напророчила ему смерть в расцвете лет от руки слепого бога Хёда. Чтобы обмануть судьбу, мать Бальдра взяла клятву со всего живого и неживого на земле и в небесах - да не причинят они зла ее сыну. Звери и камни, яды и растения поклялись матери юного бога. Лишь о ничтожном побеге омелы почему-то забыли. И стал Бальдр неуязвимым. Настолько, что боги часто развлекались, стреляя в Бальдра из луков. Но как-то злой и лукавый бог Локи подсунул слепому Хёду вместо стрелы прутик омелы... Так погиб прекрасный и сильный, отважный и неуязвимый юный викинг.
Мальчишки, с которыми маленький Ронни гонял по улицам родного Эребру, подобострастно заглядывали ему в глаза, предлагая вечную дружбу и задабривая нехитрыми детскими "сокровищами". Его старались оберегать от разбойничьих вылазок ватаг из соседних кварталов и, скрывая тихую зависть, покровительственно хлопали по плечу, - мол, мы тебя в обиду не дадим, мало ли, что ты на девчонку смахиваешь.
Разумеется,"телохранители" белокурого Ронни делали все это не из-за красивых глаз своего приятеля. Просто у его отца была кондитерская и пекарня, где варились бесподобные карамельки и пастила, и откуда по всему кварталу разносились умопомрачительные запахи свежевыпеченных плюшек, калачей, ванильного печенья. И шли в ход в качестве платы добровольцам произведения кондитерского и пекарского мастерства известного на весь город Бенгта Петерсона.
А он, Петерсон-старший, длинными северными ночами, замесив тесто для новой партии хлеба и проверив температуру в печах, в короткие минуты отдыха позволял себе присесть у окна и помечтать о будущем отпрыска. В эти мгновения Бенгт Петерсон уносился далеко-далеко от маленькой пекарни, особенно остро ощущая горечь несбывшейся мечты: ведь он так желал строить автомобили! Это была его давнишняя и тайная страсть: запахи разогретого двигателя, отработанного топлива, скрип пружин сиденья...
Стоит ли удивляться, что Ронни унаследовал отцовскую любовь. Было бы странно, если бы мальчишка мечтал стать богатейшим в Швеции пекарем! Окончив школу и выучившись на механика, Ронни маялся в гаражах и мастерских родного города и твердо верил, что однажды сядет за руль гоночного автомобиля.
Наконец, в 1962 году Петерсон-старший, который и сам иногда грешил участием в гонках национального чемпионата формулы 3, построил сыну первый карт. Ронни оправдал доверие родителя - не зря, видно, говорится, что яблочко от яблони... С 1963 года, когда девятнадцатилетний юноша выиграл свой первый чемпионат страны, ему не было равных на трассах Швеции четыре года. В 1965-м Петерсон стал чемпионом Европы и завоевал бронзовый венок первенства мира.
Именно тогда родилась его агрессивная манера езды, умение выжимать из двигателя максимальную мощность и проходить повороты по широкой размашистой кривой со срывом машины в юз, то есть, как раньше выражались, стилем "пауэрслайд".
Провожая сына в Карлскугу, небольшой городок в нескольких километрах от Эребру, где можно было получить настоящую гоночную лицензию, Петерсон-старший не пожалел семейного "Мерседеса". "Ты..., в некотором смысле немного буйный конь, - предостерег он Ронни. - А поэтому прошу: будь осторожен и не преврати машину в кучу металлолома". "Я буду весь внимание, отец!" - буркнул Ронни и тут же забыл о разговоре.
В Карлскуге судьба свела Петерсона с инструктором по имени Рейне Виселль, который, будучи на три года старше, уже имел некоторый опыт выступлений в формуле 3. Разве мог тогда Виселль предположить, что этот длинноволосый, несколько застенчивый и молчаливый парень станет его главным соперником? Оба, как оказалось, были одержимы автогонками, и несмотря на то, что быстро стали близкими друзьями, на гоночных трассах сражались не на жизнь, а на смерть. Где бы ни происходила их дуэль, оба просто гипнотизировали болельщиков, заставляя их срываться с мест, забывая обо всем, и, затаив дыхание, ожидать развязки дикой, необузданной схватки. Наверное, в такие моменты у внешне сдержанных шведов и вырывался наружу яростный характер далеких предков-викингов.
Виселлю везло больше: сказывался опыт, да и техника была получше. Ронни поначалу пришлось выступать на самоделке, носящей забавное название "Свебе" и построенной - кем бы вы думали? Верно, папашей Бенгтом, который все-таки осуществил свою заветную мечту.
Вскоре, поднакопив денег, Ронни купил "настоящий" гоночный автомобиль, но проблемы с мотором сводили все его устремления на нет. "Мои двигатели почему-то теряли мощность в самый неподходящий момент, а трассы сплошь попадались такие, что не позволяли ее полностью компенсировать: все больше длинных прямых и совсем немного поворотов", - досадовал молодой гонщик. Однако это не мешало Ронни ездить как сумасшедшему. А отсюда - первые аварии, первые травмы.
Сезон 1968 года Петерсон, твердо решивший зарабатывать на жизнь автоспортом, встретил с завидным энтузиазмом. Его не смущал прошлогодний провал в Европе и всего лишь пятое место в чемпионате Швеции. С помощью своих друзей по картингу, Ронни купил итальянский "Текно". Выкрашенный в канареечно-желтый цвет и снабженный двигателем "Форд-Косворт" мощностью более ста лошадиных сил, аппарат сей "выкачал" у начинающего профессионала все средства - около шестидесяти тысяч шведских крон. Конечно же, без спонсора ни о каких гонках и думать нельзя было. И снова на помощь Ронни пришел Петерсон-старший.
Отец нашел спонсора - американскую фармацевтическую фирму "Смог". А Ронни после очередной гонки раздавал автографы в больших универмагах и супермаркетах - в киосках "таблеточной империи".
... 17 мая 1969 года, за день до гонки формулы 1, вокруг трассы Гран-при Монако расположились около ста тысяч болельщиков. Тонкие знатоки автононок, а их немало среди чопорных снобов и азартных мотов в "столице рулетки", понимали, что заезд формулы 3 будет наверняка не менее напряженным, чем этап чемпионата мира. Уж очень велико желание молодых сорвиголов завоевать свое место под солнцем. Именно здесь, в Монте-Карло, их должны заметить, оценить, пригласить...
Гонка снова превратилась в противостояние Ронни и Рейне. Монте-Карло славится обилием поворотов. Вот уж где Петерсон получил возможность поквитаться с Виселлем за прошлые неудачи.
Двадцать с лишним кругов продолжалась захватывающая дуэль. Несколько раз желтый "Текно" и красный "Шеврон" вырывали друг у друга лидерство. Наконец на последнем круге Петерсон, выскочив из туннеля к "Шикан" вместо того чтобы сбросить скорость, поддал газу и с ювелирной точностью проскочил "эску" на четвертой передаче. И это там, где никто никогда кроме как на второй передаче не ездил! Бывший инструктор автошколы был сокрушен - он затормозил, занервничал, несколько раз ошибся, и потерял все шансы на первое место...
Ронни был на верху блаженства: зрители восторженно приветствовали обоих "викингов", а на церемонии награждения победитель получил чек на четыре тысячи шведских крон. Первым его поздравил учитель, друг и соперник Рейне Виселль:"Ронни удалось применить тактику французских пилотов. Только и они боялись проходить "Шикан" на четвертой передаче, а он это сделал!"
Итог сезона был более чем благоприятным: четырнадцать побед в девятнадцати гонках чемпионата Европы. После одного из этапов, в лондонском Кристал Палас, к Ронни подошел невысокий англичанин, но пренебрежительно относившийся в школе к английскому швед так и не уловил ни малейшего смысла в его пространной речи. Убедившись в тщетности своих намерений, его собеседник, махнув рукой, отошел, оставив Ронни теряться в догадках и злиться на себя за пробелы в образовании. Человеком, говорившим с Петерсоном, был не кто иной, как один из основателей "Марча" Алан Риз, собиравшийся предложить шведу место за рулем автомобиля формулы 2.
Вскоре Петерсон попал-таки в Ф2. Во французском Альби он получил "Лотос-59" от команды, которую возглавляли Риз и Макс Мосли. Деньги для этого дебюта выделил Колин Крабб - богатый коллекционер и реставратор старинных автомобилей. Чудаковатому англичанину настолько понравилась способность спокойного, даже флегматичного белокурого "викинга" превращаться за рулем гоночного автомобиля в "дьявола во плоти", что он безапелляционно заявил: "Петерсон - будущий чемпион мира".
Но путь к автогоночной вершине никогда не бывает усеян одними лишь розами. Осенью того же года на треке в Монлери, неподалеку от Парижа, ослепленный солнцем Ронни не справился с машиной и, перевернувшись, оказался в луже горящего бензина. С многочисленными ожогами рук и ног он более двух месяцев провалялся на больничной койке. Правда, пребывание в родительском доме, отцовское восхищение и плюшки, мамины хлопоты и бифштексы с кровью, распросы и автографы, раздаваемые друзьям детства, вскоре наполнили Ронни осознанием собственной значимости и предвосхищением чего-то необычного, неизведанного.
Наконец 5 февраля 1970 года свершилось: в Сильверстоуне Петерсон впервые попробовал себя за рулем автомобиля формулы 1. Первая машина новоиспеченной команды, march 701, ничем не выделялась. Но после пары кругов Ронни выбрался из кокпита в полном восторге: "Боже... Никогда в жизни я не ездил так быстро!".
25-летний швед тут же подписал трехлетний контракт на участие сразу в трех чемпионатах - формул 1, 2 и 3. Отцы-основатели "Марча" хорошо знали свое дело. Алан Риз разбирался в людях, а Макс Мосли был докой по части бизнеса. Молодого восторженного парня мало интересовали гонорары. Главное - гонки. Вот почему в первом сезоне "зарплата" Ронни составила всего-навсего две тысячи фунтов стерлингов. Правда, в 1971 году Мосли расщедрился на пять, а в следущем сезоне - на "целых" десять тысяч.
Много лет спустя без пяти минут президент ФИА признался: "Петерсон был единственным гонщиком из всех, кого я знал, кто понимал тот риск, на который мы шли, приглашая неопытного новичка на место в заводской команде. У него ни разу даже мысли не возникло пересмотреть условия контракта".
Самое интересное, что машины формулы 1 Петерсону поначалу... не досталось. Основным пилотом "конюшни" стал новозеландец Крис Амон. Остальные же "марчи" хитрюга Мосли сосватал команде Кена Тиррела - для Джеки Стюарта, Джонни Серво-Гавена и Франсуа Севера, - а также заплатившим большие деньги Марио Андретти и Йозефу Зифферту. Так что с дебютом в чемпионате мира Ронни пришлось подождать.
В воскресенье 10 мая 1970 года на Лазурном берегу стояла чудесная погода. Ласково припекавшее солнце и прохладный бриз с Лигурийского моря приводили гонщиков и зрителей Гран-при Монако в состояние благостного спокойствия. Лишь один пилот заметно нервничал. По каменному выражению лица люди, хорошо знавшие Ронни, могли безошибочно определить, что эта гонка для него нечто большее, чем просто работа. Он никак не мог взять себя в руки. Риндт, Сертис, Стюарт, Зифферт, Мак-Ларен - в окружении этих светил автоспорта у молодого "викинга" даже икота началась. В чувство Петерсона привел случай: почетным кругом по трассе гонку открывал князь Ренье на "Астон-Мартине". Перед главной трибуной с почетными гостями незадачливый вельможа вместо тормоза нажал на газ и врезался в ограждение. Ронни так громко рассмеялся, что на него обратили внимание, но главное - к нему вернулось самообладание.
Белокурый викинг вновь стал самим собой. Поистине, его манера езды была "дьявольской": каждый поворот Ронни проходил с заносом на грани срыва, тормозил так интенсивно, что колеса всякий раз обволакивались сизыми облачками дыма - в общем, от спокойного хладнокровного интеллигента остались одни воспоминания. На финише он оказался лучшим из пилотов "Марча". Правда, результат был не слишком впечатляющ - седьмое место и два круга отставания от победителя. Но главное было не в этом. "Я вдруг понял, - признался он после финиша, - что значит жить в парадной комнате автоспорта. До этого я считался звездой формулы 3, но она - не более чем тесная людская для слуг". А некоторое время спустя, отчаянно сопротивляясь навалившейся после нервного напряжения сонливости, он увидел свою роскошную постель в престижном отеле и вспомнил, как год назад после знаменательного сражения двух "Р" коротал ночь на заднем сиденье своей легковушки. "Значит, я делаю успехи", - не без гордости отметил Ронни и заснул крепким безмятежным сном...
Первый сезон, проведенный Петерсоном в команде "Марч" выдался несколько сумбурным. Девять стартов в Ф1, участие в чемпионате Европы формулы 2, к тому же гонки за "Марч" и в формуле З... От такого калейдоскопа стран, трасс, автомобилей, тестов и у опытного пилота голова пойдет кругом, не говоря уже о новичке. Как следствие - всюду без особого успеха. Тем не менее Ронни привыкал к новой работе, учился, набирался опыта профессионального отношения к любимому делу. Особо швед присматривался к стилю своего давнишнего кумира Йохена Риндта - именно австриец своей агрессивной и нервной манерой поведения в гонке наиболее импонировал Петерсону. Один из механиков Риндта, Пит Керр сравнивал: "Стиль езды Ронни мало чем отличается от стиля Йохена: такое же жесткое, даже жестокое отношение к автомобилю. Швед все повороты преодолевает с вывернутыми в сторону заноса колесами. Машина, кажется, парит над асфальтом".
К сожалению, учеба длилась недолго - в сентябре 1970 года в Монце Риндт разбился насмерть. Ронни же неприятности пока обходили стороной. Удивительно, но агрессивный и временами безрассудный швед в девяти гран-при не потерпел ни одной аварии. Правда, результаты были не ахти - три девятых, одно одиннадцатое место, а в Канаде он даже не сумел пройти квалификации.
Зато в следующем сезоне все было наоборот: аварии посыпались как из рога изобилия. В марте на Гонке чемпионов в Брэндс-Хэтч у его "Марча" отказали тормоза. В мае в "Интернэшнл Трофи" переднее колесо оторвалось и угодило прямо в голову шведа. На тестах покрышек "Гудьир" в Канаде его машина сорвалась с полотна трека и врезалась в бетонную стенку на скорости 270 км/ч.
Но из всех этих передряг Ронни выходил невредимым, подобно юному богу скандинавской легенды. Он еще и веселился - прилетев из Канады после аварии, швед вызвал сочувствие всех таможенников лондонского аэропорта "Хитроу", хромая и делая страдальческое лицо. Нога у Ронни и вправду болела - накануне он упал с велосипеда.
Но к тому времени он уже стал всеобщим любимцем. Немудрено - новичок, не набравший ни одного очка, в следующем сезоне становится вице-чемпионом мира! Правда, чемпиону, Стюарту Петерсон уступил целую пропасть очков и не выиграл ни одной гонки. Но вторые места в Монако, Англии, Италии и Канаде обеспечили шведу вторую строчку в итоговой таблице. И это на машине, которую молодой товарищ Ронни по команде, Ники Лауда, назвал "совершенно гнусным автомобилем"!
Мало того, если Алан Риз верил в него как никогда и говорил, что Ронни должен стать чемпионом мира, совладелец "Марча" Мосли думал лишь о финансовом процветании команды. По настоянию Макса, на "Марч-711" Петерсона в середине сезона установили, вместо проверенного "Косворта", слабый и ненадежный мотор "Альфа-Ромео" - итальянцы заплатили за это кучу денег. "Не понимаю, - недоумевал расстроенный Ронни после Гран-при Франции, где соперники обходили его, "как стоячего", - почему мои шансы в борьбе за корону нужно принести в жертву деловым интересам Макса!"
Петерсон, в отличие от Стюарта или Лауды, никогда не был хорошим политиком и высказывал прямо и откровенно все, что он думает. Но, несмотря на это, зла на своих хозяев он не держал и пытался выжать из машины все, что можно.
Естественно, способности белокурого викинга не остались незамеченными. Уже после британского Гран-при сам Колин Чапмен предложил Мосли обменять Петерсона на... Рейне Виселля. "Я дам тебе за Ронни 60 тысяч фунтов, - сказал шеф "Лотоса". - Ты сэкономишь на его зарплате, а впридачу я отдам еще и Вильсона Фиттипапьди. А этот бразилец принесет тебе 30 тысяч фунтов от своих спонсоров". И Мосли... отверг предложение! Чтобы проныра Макс отказался от таких денег, нужны были поистине веские причины. Хозяева "Марча" крепко надеялись, что в сезоне-72 Петерсон принесет им главный приз - чемпионское звание. Но ожиданиям этим не суждено было оправдаться.
В январе в Аргентине у Ронни страшно разболелся желудок. Врачи прописали шведу постельный режим и никаких волнений по крайней мере до понедельника. Но в субботу он был десятым в квалификации, а в воскресенье финишировал шестым. На втором этапе, в ЮАР Петерсон шел третьим, но сломавшийся кронштейн заднего антикрыла отбросил его на пятое место. В Испании из прохудившегося бака вытекло топливо. В Монте-Карло... соскочило рулевое колесо! Во Франции сломалась подвеска. В США с 24 места на старте швед сумел пробиться на четвертое. А в Канаде он даже лидировал, но в аварии повредил рулевое управление.
Год выдался - хуже не придумаешь. Конструктор "Марча", Робин Херд никак не мог построить оптимальную машину. "Марч-721" был слишком простым и не мог угнаться за конкурентами, его наследник 721 X, наоборот, оказался на редкость сложным и ненадежным. 721 G сочетал в себе недостатки первого и второго.
В такой ситуации команде как воздух был необходим вдумчивый и внимательный гонщик-испытатель. Но как раз в этой ипостаси Петерсон был едва ли не худшим возможным выбором. "Если дать Ронни надежный автомобиль, - писал известный английский журналист Алан Хенри, - он поедет на сто десять процентов возможностей машины и на пределе своих собственных. Но ожидать от шведа, что он определит, в чем проблемы вашего шасси... С тем же успехом можно взять на работу кошку!"
Один из ярких примеров неумения Петерсона разбираться в технических тонкостях - тот самый Гран-при США, где Ронни умудрился вскарабкаться на четвертое место. В этой гонке на "Марч-721 G" впервые в Ф1 появился регулируемый с места водителя стабилизатор поперечной устойчивости в задней подвеске. Но после финиша пилот так и не сумел объяснить инженерам - лучше или хуже стала вести себя машина с этой новинкой.
Отсутствие технической искушенности - не такая уж редкость даже среди гонщиков формулы 1. Отличались этим, например, чемпионы мира Найджел Мэнселл и кумир Петерсона, Йохен Риндт. Всех троих, кстати, роднит и еще одно обстоятельство - рано или поздно каждый из них попадал в поле зрения Колина Чапмена.
"Если бы 721 G показал себя хотя бы чуточку конкурентоспособным, - сказал Ронни, - я бы с удовольствием остался в "Марче". Но увы... К тому же, если я сейчас отвергну предложение Чапмена, я буду жалеть об этом всю жизнь". И в конце августа 1972 года Петерсон подписал контракт с "Лотосом".
... "Эмерсон Фиттипальди - это новый Стюарт, а Ронни Петерсон - Риндт" - утверждали знатоки формулы 1 в начале сезона-73. "Эмо" только что стал самым молодым в истории Ф1 чемпионом мира. А Петерсон, раз побывав на критически малом расстоянии от чемпионского звания, и осознав, какое грозное оружие он обрел в виде Lotus72D, с утроенными силами ринулся на покорение очередной вершины, не чувствуя ни малейшего пиетета к бразильцу.
Увы, начало оказалось обескураживающим: после пяти этапов четыре поломки и одна авария. Фиттипальди же и Стюарт все эти гонки выиграли. И хотя трижды швед стартовал с первого места, один раз установил лучшее время круга, хотя первого июля во Франции впервые в жизни держал в своих руках Большой приз формулы 1, провал на старте сезона не позволил ему покорить заветной вершины.
Да, Лотус был силен как никогда: "Фитти" выиграл в Аргентине, Бразилии, Испании. Петерсон ответил победами во Франции, Австрии, Италии и США. Швед был неудержим в квалификациях - он завоевал "поул-позишн" на девяти трассах, бразилец, в свою очередь, показывал лучшее время круга в пяти гран-при. Но, увы, "подсчитывая по осени цыплят", Чапмен увидел, что лучшее, на что сподобились его "петухи" - это Кубок конструкторов. "Разбираясь" между собой на трассах чемпионата, Эмерсон и Ронни упустили высший титул.
А потом дела пошли еще хуже Покинул "Лотос" Фиттипальди, 72-я модель заканчивала пятилетку, старея и набирая в весе. Детище нового главного конструктора, Ральфа Беллами, "Лотос-76", дебютировав в Южной Африке, поначалу вызвал легкую сенсацию, зато после - шквал насмешек и разгромных статей в прессе. Петерсону, ставшему первым пилотом команды, стало ясно, что выиграть на мертворожденном уроде вряд ли удастся. Вернувшись же в кокпит "старушки", созданной Морисом Филлипом, Ронни с большим трудом удержал реноме Чапмена, добившись совсем непростых побед в Монако, Франции и Италии.
Ситуация сезона-72 в "Марче" теперь повторилась в "Лотосе" - Чапмену необходима была новая машина, помочь же в ее создании мог только искушенный гонщик-испытатель. А отчаянно смелый "белокурый викинг" лишь ломал машины, раз за разом пытаясь выжать из них то, на что они не были способны. Финал был очевиден - после полного провала в 1975 году Ронни покинул "Лотос".
Как ни странно, с новым местом работы у "супершведа" (именно такое прозвище Петерсон получил от журналистской братии) вышла неувязка. Ронни получил категорический, и самое странное, немотивированный отказ от Энцо Феррари, хотя "великий старец" помнил его выступления за "красных" на спортпрототипах в 1972 году и ценил как очень быстрого пилота. Безрезультатно закончились переговоры с Доном Николзом, хозяином "Шедоу"...
Однако оптимизм и желание гоняться у "супершведа" были поистине неиссякаемы, вера в себя незыблема: "Мне трудно в чем-либо себя упрекнуть. 74-й был хорошим годом, пусть и не на все сто. В 75-м началась суматоха, но и это можно пережить. Думаю, я не совершил ни единой ошибки. А теперь выбрал то, что мне в конце концов предложили. Считаю, что поступил правильно, в моем желании бороться за чемпионское звание нет ничего зазорного". Под правильным поступком Петерсон подразумевал возвращение в "Марч". Ему трудно далось это решение, роль блудного сына вовсе не прельщала. Но многие часы раздумий, проведенных у громадного аквариума в небольшом домике в предместьи Лондона, и согласие жены Барбру утвердили шведа в правильности выбора.
... Лишь недюжинная сила воли, страстное желание добиться все-таки наивысшей цели, привычка стоически переносить неудачи не позволили Петерсону уйти из автоспорта после сезона, проведенного в команде из Бичестера, а после - у Кена Тиррела. За два года - одна победа, по одному третьему и пятому месту, два шестых и - все. Двенадцатое и четырнадцатое места в чемпионате! В таком положении иные пилоты бессильно опускали руки и покидали "поле боя", будучи понятыми и прощенными великодушными почитателями. А уж кого-кого, поклонников у Ронни было с избытком. Гонщик, исповедующий принцип "или грудь в крестах, или голова в кустах", всегда будет пользоваться популярностью болельщиков. Кроме того, Петерсон был удивительно приятным в общении человеком, мягким, интеллигентным. Да еще и прямой, открытый, простой. Словом, "супершвед" стал любимцем публики.
И боги, казалось, не оставили его своей заботой. Ибо столько аварий, в скольких побывал шведский гонщик за два сезона с "Марчем" и "Тиррелом", иному пилоту не выпадает за всю карьеру. Чего стоит одно лишь жуткое происшествие в 1977 году на Гран-при Японии. Подпрыгнув на шестиколесном "Тирреле" Петерсона как на трамплине, "Феррари" Жиля Вильнева рухнул в толпу зрителей. Убитыми на месте остались двое, семеро оказались тяжело ранены. Но Ронни по-прежнему оставался невредим, словно кто-то заговорил от смерти. Так было и 10 сентября 1978 года в Королевском парке Монцы.
Первым на старте Гран-при Италии стоял черный автомобиль Марио Андретти, пятым - его близнец под управлением Ронни Петерсона. Это были лучшие автомобили в истории команды Колина Чапмена - Lotus79. Вместе с возродившейся "конюшней" ренессанс переживал неистовый викинг. На сей раз Ронни был в гармонии со всем, что его окружало - с партнером по команде, с Чапменом, с автомобилем и с самим собой. Его вовсе не смущала роль второго: "Второй "Лотос" - это всего лишь второй наилучший автомобиль в мире". Победы в двух гран-при, четыре вторых места вернули шведу веру в себя и вселили в сердца почитателей длинноволосого молчуна надежды на то, что их любимец наконец завоюет чемпионское звание.
Ронни был близок к титулу, как никогда. Всего дюжина очков отделяла его от лидера сезона, а до финиша оставалось целых три гонки. Кому-кому, а "супершведу" вполне по силам догнать Андретти, Ронни был в этом уверен. Для начала же нужно выиграть в Италии.
По какой причине в S-образном повороте "Прима Варианте", расположенном в трехстах метрах от старта, столкнулись девять машин, кто виноват: стартер ли Джанни Рестелли, который раньше положенного зажег стартовый светофор? Или сужающаяся в первом повороте трасса? Или Риккардо Патрезе, который не удержал развернувшийся "Эрроуз", и, двигаясь по правой обочине, ударил МакЛарен Джеймса Ханта?
Когда обломки убрали с трассы, оказалось, что никто из пилотов ничего конкретного вспомнить не смог. Регаццони: "Помню только сутолоку на трассе и огонь. Море огня... Жму на тормоз... Без толку". Вот слова Ханса-Йоахима Штука: "Передо мной возникла стена огня и дыма. В какой-то момент в голове проскочило молнией: а ведь это конец. Я просто на некоторое время умер..."
Пятеро пилотов не смогли продолжить гонку. "Мак-Ларен" Бретта Лунгера,"Тиррел" Пирони и "Шэдоу" Штука превратились в кучи металлолома. А Петерсона и Витторио Брамбиллу пришлось отправить в больницу. Правда, если состояние итальянца было крайне тяжелым - оторвавшееся колесо проломило пилоту "Сертиза" лоб - то поклонники шведа почти сразу вздохнули с облегчением. Их любимец отделался лишь переломами ног и был в сознании, находя в себе даже силы шутить, по ходу того, как санитары загружали его в скорую помощь.
Когда спустя два часа гонщики снова собрались на стартовой прямой, в миланской больнице началось сражение врачей за жизнь двух жертв драмы в Монце. Ронни был в сознании и смог перекинуться парой слов с сопровождавшим его верным Виселлем: "Скоро увидимся, дружище..." Предстояла хоть и сложная, но не опасная операция над множественными переломами ног...
Однако утро началось с тревожного сообщения. "После длительных операций пилот команды "Лотос" Бенгт Ронни Петерсон находится в коме", - сказали врачи. Следующий бюллетень был последним - в 10 часов утра Ронни скончался... от поражения легких продуктами сгорания. Проведенное некоторое время спустя вскрытие показало, что настоящая причина смерти - жировая эмболия, то есть фактически заражение крови, вызванное многочисленными неаккуратными хирургическими вмешательствами.
Боги скандинавского Асгарда оказались милосердны и всемогущи - юного Бальдра удалось оживить. Ошибку итальянских эскулапов исправить, увы, невозможно: мы, смертные, не в силах избежать стрел слепого бога. И сам Ронни Петерсон никогда не обманывался на этот счет.
"Никто из нас не стремится разыгрывать собственную жизнь в лотерее, - сказал он как-то. - Каждый старается снизить степень риска и избежать тяжелых аварий. А впрочем, смерть придет, когда пробьет час"...
АМС В.Шевчук
Найдено на конфе http://www.formula-one.ru. Автор поста BlackAndy
Классный анекдот рассказали... Если вы слышите в предвыборной речи "Я положу конец коррупции, бандитизму, организованной преступности" и т. д. и т. п. - не обольщайтесь, скорее всего правдивы только первые 2-3 слова!